Каждая пьеса уникальна, но процесс создания всегда схож. Сначала собирается материал, идет его отбор. Затем вырисовываются персонажи, события. Это как выращивание целого сада, где каждый плод – это важная деталь будущей истории. Потом начинается работа с текстом: черновики, редактирование, переписывание. До этого у тебя есть множество записей, пометок, словно карта детектива. Но 80 процентов из того, что там есть, не попадет в пьесу. Это сложный и длительный процесс. Важно выбрать самые важные события, где герой ошибается, где он смалодушничал, где все пропадает, где все проваливается. Это и есть поворотные моменты, которые делают пьесу живой.
Лично мне было важно написать об СВО. Я долго думал, как подступиться к этой теме, чтобы не сочинять и не искажать реальность. Нужен был художественный образ, особая форма, которая помогла бы рассказать важное о нас с вами. Ведь события СВО касаются каждого из нас. Лаборатория дала мне возможность поделиться своими мыслями, увидеть разные подходы к теме и в конечном счете найти свою форму выражения.
Формирование современной драматургии архиважно! Она должна говорить об актуальных проблемах современности актуальным языком. К сожалению, в нашей драматургии это встречается не так часто, как хотелось бы. Проблемы актуальны всегда, но темы, касающиеся СВО, требуют особого внимания. И именно язык – живой, актуальный – очень важен для их отражения.
Главная тема – это конечно СВО, и мы все в ней участвуем. Но я не буду раскрывать все детали и рассказывать о том, что именно происходит в пьесе. Важно понять, что это не просто чье-то решение, не просто действия отдельных людей. Это касается всего человечества. Мы все так или иначе в этом завязаны, и никому нельзя остаться в стороне.
Еще на образовательной программе в Академии творческих индустрий «Меганом» я задумался: у каждого театра, участвующего в этом проекте, свои задачи, и у каждого драматурга, в зависимости от его региона, свои акценты. В Луганске нужно говорить об одном, в Челябинске – о другом. В разных местах по-разному воспринимают и представляют себе эти события. У нас с 2014 года все несколько иначе.
Например, нам было бы неприятно, если бы мы слишком подробно показывали военные действия на сцене. Сражения у нас за окном, нам не нужно их демонстрировать. Гораздо важнее говорить о причинах, о том, почему они начались, почему так случилось и что делать.
Даже если кто-то пытается дистанцироваться, он всё равно оказывает влияние. Это может быть как негативное, так и положительное влияние. Может, ты помогаешь своей стране, русскому народу. Может, нет. Вариантов много. Кто-то в окопе, а кто-то дома за большим столом ждет своих близких. Может быть, это жена и дети, может быть, мама, может, будущая жена и дети. И всё это делается ради них. Ради нас. Ради чего мы это делаем? Вот о чем я бы хотел, чтобы задумались зрители.
Когда художественный руководитель нашего театра предложила мне поехать на Тавриду и рассказала об этом проекте, я сразу согласился. Я считал своим долгом принять в нем участие. Ведь я сам был участником СВО, а теперь вернулся и работаю в театре драматургом, актером и режиссером. Я должен был поехать туда в качестве драматурга, чтобы рассказать об увиденном и пережитом художественными образами.
Я не мог отказаться, потому что чувствовал не только гражданскую, но и моральную и духовную ответственность перед теми, кто там был. Я верю, что так должен поступить любой человек, для которого его профессия – не просто работа, а дело всей жизни.
Все персонажи в моей пьесе имеют реальные прототипы. Истории двух конкретных людей легли в основу сюжета и непосредственно вошли в драматургический материал. Но, конечно, это не просто прямая трансляция их жизней на сцене. В спектакле сплетаются судьбы в том числе и других персонажей, присутствуют элементы вымысла, где-то – видоизмененные реальные истории с небольшими штрихами.
Тем не менее, 70-80 процентов мыслей и идей, которые выражают персонажи, взяты из реальной жизни. Я не выдумывал их, я лишь переложил на язык театра.
Что касается образов персонажей, я всегда стремлюсь к тому, чтобы они были разносторонними, сложными, с недостатками. Ведь в жизни нет идеальных людей. У каждого есть свои ошибки, и именно в этом кроется глубина. Когда человек, несмотря на свои недостатки, преодолевает себя, это становится по-настоящему трогательным.
Сюжет – это отдельная история. Чтобы это не было просто, подходит жанр документального театра или реализма. Не дай бог натурализм: о специальной военной операции нельзя говорить реалистично или натуралистично. Поэтому я искал, переворачивал эти кубики. В итоге получилось немножко мистицизма, мистического реализма. Да, где-то это вымысел, где-то этого нет. Зритель сам поймет или решит для себя, почувствует, что есть что. Что-то условно, конечно же. Но идеи, которые там озвучены, чувства, которые переживают герои, они не условны. Они настоящие.
Для меня важно показать правду СВО. В Академии «Меганом» (проект арт-кластера «Таврида») ребята, которые стали прототипами героев пьесы «Фуга Ля Минор», попросили показать правду военной жизни. И я старался это сделать, отобразить военный быт, показать, как люди живут.
Важно показать реальность этой жизни, со всеми ее тяготами и особенностями речи персонажей. Солдатская лексика, зачастую включающая нецензурные выражения, является естественной в стрессовых условиях. Прямое перенесение такой речи на сцену было бы неуместно, ведь это может оттолкнуть зрителей.
Вместо этого я искал способы максимально точно передать атмосферу военных будней, не боясь показывать ее во всей сложности и неприглаженности. Мне хотелось, чтобы зритель действительно погрузился в переживания героев, стал свидетелем их историй. Только так можно пробудить в людях сопереживание и заставить их задуматься о цене специальной военной операции.
Работая над этим спектаклем, я стремлюсь к достоверности, правде и эмоциональной глубине. Важно не просто поставить историю, а дать зрителю опыт сопричастности, чтобы они ощутили суровую реальность СВО, ее влияние на человека. Именно этого я пытался достичь в своей работе.